Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк 

(1852— 1912),

настоящая фамилия Мамин

уральский писатель.

Родился 6 ноября 1852 г. в заводском посёлке Висимо-Шайтанском Верхотурского уезда Пермской губернии в семье бедного заводского священника.

В 1866 г. был определён в Екатеринбургское духовное училище. Затем четыре года отучился в Пермской духовной семинарии. В 1872 г. поступил на ветеринарное отделение Петербургской медико-хирургической академии. В 1876 г. перешёл на юридический факультет Петербургского университета, где проучился год. С 1877 по 1891 г. жил на Урале, с 1891 г. и до конца жизни — в Петербурге и Царском Селе.

Мамин с детства мечтал стать писателем. В 1875 г. он начал репортёрскую работу в одной из петербургских газет. Тогда же были опубликованы его первые рассказы. В 1881—1882 гг. в «Русских ведомостях» печатался большой цикл очерков Мамина «От Урала до Москвы». В марте 1882 г. в журнале «Дело» появился рассказ «В камнях», подписанный псевдонимом Д. Сибиряк. Это было вступление в большую литературу. Он писал очерки, повести и рассказы, а в 1883 г. вышел роман «Приваловские миллионы».

В произведениях 80-х гг. Мамин-Сибиряк создал яркие картины уральской природы, показал своеобразный уклад жизни и быта на уральских заводах, отразил непримиримую вражду между рабочими и хозяевами («Горное гнездо», «Дикое счастье», «Уральские рассказы» и др.).

90-е годы были для Мамина-Сибиряка временем серьёзных колебаний, его произведения этого периода неравнозначны по художественной ценности и смысловой нагрузке («Золото», «Хлеб», «Весенние грозы» и др.). В 90-х и 1900-х гг. писатель обратился к рассказам и сказкам для детей, ставшим классикой детской литературы («Алёнушкины сказки», «Серая Шейка» и др.).

На революционные события 1905 г. он откликнулся сборником «Преступление» (1906 г.). В 1907 г. выступил в печати со своим последним рассказом «Мумма». Скончался 15 ноября 1912 г. в Петербурге.

Мамин-Сибиряк внёс значительный вклад в развитие русского литературного языка. Его самобытные и оригинальные произведения самых разных жанров глубоко реалистичны, в них передан дух русского народа, раскрыты его судьба, национальные черты — мощь, размах, трудолюбие, любовь к жизни.

Пребывание Д. Н. Мамина –Сибиряка в Ирбите.

Уральский писатель Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк не однажды бывал в Ирбите.    На­иболее известно его знакомство с нашим городом ровно сто двадцать пять лет назад — в 1891 году. Он оста­навливался в доме, который сохранился до настоящего времени: ул. Ницинская, 57, а также останавливался в гостинице «Биржевой», которая находится на улице Ленина, 16.

Тогда Дмитрий Наркисович побывал в Ирбитской библиотеке, сотрудничал в газете «Ярмарочный листок», выходившей в период ярмарки.    Писатель живо инте­ресовался бытом, нравами ирбитчан, и приезжающих купцов.

Свои впечатления от Ирбита, знакомства с ирбитчанами он передал в рассказах «Штуч­ка» и «Крупичатая», путевом очерке «от Урала до Москвы». А Ирбитская ярмарка описана им в романе «Приваловские миллионы». В этом произведении Мамин-Сибиряк восклицает устами главного героя:

«Ведь это, батенька, картина, еже­ли разобраться. Оно кажется с пер­вого разу, что все ярмарки похожи одна на другую как две капли воды: Ирбит — та же матушка Нижего­родская, только присыпанная сверху снежком, а выходит то да не то. Да-с… Любопытное местечко этот Ир­бит, поелику здесь сходятся вплот­ную русская Европа с русской Азией! Люблю я эту самую Сибирь: самая купеческая страна. Бар и крепост­ного права она не видела, и даже все­российский лапоть не посмел перева­лить через Урал… В сапожках ходит наша Сибирь! И народец только — со­рви голова».

Автор удивляется и восхищается круглосу­точной активностью Ирбитской ярмарки того времени:

«Над Ирбитом стояла зимняя фев­ральская ночь: все небо залито ми­риадами звезд; под полозьями звонко хрустел снег, точно кто хватался за железо закоченевшими на морозе руками. Лавки были закрыты; на площади и по улицам от возов с товарами, ку­печеских фигур и мелких лавчонок не было свободного местечка. Посреди­не улицы едва оставался свободный проезд для экипажей; дорога в обык­новенном смысле не существовала, а превратилась в узкое, избитое ямами корыто, до краев наполненное смя­тым грязно-бурого цвета снегом, по­ходившим на неочищенный сахарный песок. Жизнь и движение продолжа­лись по улицам и ночью: ползли беско­нечные обозы, как разрозненные звенья какого-то чудовищного ярмарочного червя; сновали по всем направлениям извозчики, вихрем летели тройки… Если днем все улицы были запружены народом, то теперь все эти тысячи людей сгрудились в домах. С улицы широкая ярмарочная волна хлыну­ла под гостеприимные кровли. Везде виднелись огни; в окнах, сквозь ледя­ные узоры, мелькали неясные челове­ческие силуэты; из отворяющихся дверей вырывались белые клубы пара, вынося с собою смутный гул бушевав­шего ярмарочного моря».

Кратко, и в то же время достаточно полно, Мамин-Сиби­ряк описывает географию и национальный состав торгового люда и завсегдатаев Ирбитской ярмарки:

«За столом собралась самая пестрая публика, ка­кую только можно себе представить. Чистокров­ный крупичатый москвич братался с коренным сибиряком, одесский коммерсант с архангельским помором, остзейский барон с бухарцем, лупогла­зый румын с китайцем и т. д. Эта безобразная ка­пля ярмарочного моря в миниатюре представля­ла собой все наше многоязычное, разноплеменное и неизмеримо разнообразное отечество: север и юг, запад и восток имели здесь своих типичных пред­ставителей, слившихся в одну пеструю мозаику. Здесь же толпились англичане, немцы, французы, итальянцы, армяне, евреи и тот специально яр­марочный люд, который трудно подвести под ка­кую-нибудь определенную национальность. Есть такие люди, которых можно встретить только на ярмарках».

Писатель восхищается ежегодным преображением нашего тихого зауральского городка в одно из самых ярких зимних торжищ:

«Ирбит — большое село в обыкновенное время — те­перь превратился в какой-то лагерь, в котором сходились представители всевозможных госу­дарств, народностей, языков, вероисповеданий. Это было настоящее ярмарочное море, в котором тонул всякий, как попадал сюда…»

В знак уважения к самобытному таланту Д. Н. Мамина-Сибиряка и благодарности за внимание к своему родному городу, ирбитчане увековечили его имя в названии одной из улиц, центральной город­ской библиотеки и установили памятник писателю в Сиреневом сквере в 1955 году.

Ирбитский поэт Лаптев В. А. в книге «Перелом» посвятил уральскому писателю Д. Н. Мамину-Сибиряку стихотворение:

МАМИН-СИБИРЯК В   ИРБИТЕ

Обгоняя дровни, сани,

По ухабам — по волнам

Подъезжал к Ирбиту Мамин

Через утренний туман.

У заставы кони в паре

Мчат кибитку на угор.

Вдруг к заутрене ударил

Богоявленский собор.

И возница, ликом Разин,

Торопливо крестит лоб,

Кони, чуя близкий праздник,

Все срываются в галоп.

Сонный город будоража,

Гомонит торговый люд.

К лавкам, к площади, к пассажу

Все везут, везут, везут.

Пахнет в воздухе морозном

Ситным, квасом и вином,

«Берегись, раззява!» — грозно

Кучер щелкает кнутом.

Крики, смех и конский топот.

Каждый дом — гостиный двор.

Нынче Азия с Европой

Здесь справляют шумный торг.

Здесь китаец и татарин,

Армянин, казак, ногай.

«Ну, куда поедем, барин?» —

«Прямо к «Биржевой давай».

Список литературы:

Елохин В.  Ирбит помнит писателя // Восход. – 1991. – 16 апр.

Лаптев В. А.  Мамин-Сибиряк в Ирбите // Перелом / В. А. Лаптев. – Ирбит, 1990. – С. 12-13.

Молокотин О.  Д. Н. Мамин-Сибиряк: «Любопытное местечко этот Ирбит!» // Восход. – 2015. – 20 авг.