Эннс Иван Петрович

«Отличник народного про­свещения РСФСР» Иван Петрович Эннс  родился в 1926 году в селе Новобогдановке в немецкой ко­лонии на Украине. В тридцатые годы семья была сослана в посе­лок Сосьву. Иван Петрович  закончил на «от­лично» среднюю школу.  После окончания физического факультета УрГУ по распределению попал в Ирбит. Здесь он ра­ботал учителем физики с 1950 года.  Педагогическому труду было отдано 54 года, из них в средней школе № 18 проработал 38 лет.

Из воспоминаний внука Владислава Эннса: «…В Австрии, на реке Энс, с конца II века нашей эры существует город Энс (Enns), откуда и происходят наши предки. Фамилию правиль­нее было бы писать с одним «н», но ее перевели калькой, поэтому мы — Эннс.

Когда-то здесь была рим­ская крепость Лауриакум. До сих пор сохранились стены крепости, готические дома, раннехристианская Ратуша.

Массовое поселение немцев в России началось еще при Петре I, и нет нуж­ды говорить о том, какую роль в науке, культуре, эко­номике страны они сыграли. Особенно много немцев при­ехало во времена Екатерины II, которая в 1768 году при­гласила в империю десятки тысяч немецких крестьян-ко­лонистов и ремесленников.

Фамилия Эннс относилась к отдельной ветви переселен­цев из Европы, к так называе­мым меннонитам, выходцам из Голландии. Это целая ис­тория о том, как далекие пред­ки в XV веке бежали из стра­ны от преследовавшей их за веру католической инквизи­ции. Главной в их вере была Божья заповедь «не убий», ко­торая нравилась не всем. И в Россию они приехали, когда Екатерина II издала указ об освобождении меннонитов от воинской службы «на вечные времена».

Но не религиозные убеждения были главным у них, а трудолюбие. В Гол­ландии они издавна возво­дили дамбы, чтобы отвое­вать у моря землю. И на Ук­раине они славились свои­ми поселениями, утопавши­ми в садах. Немцы-колони­сты не жили кое-как. И местечко Гнаденфельд (сейчас — Новобогдановка недалеко от Мелитополя) было небедное. У прапра­деда Петра Петровича были отличный дом и мельница. Но все это появилось не просто так. Он и его дети начинали работу, когда еще мерцали звезды, и отдыхать отправлялись, когда звезды уже зажигались.

Наступил год 1917-й. Прапрадед с семь­ей решил уехать в Канаду, а младшего, тоже Петра Пет­ровича, моего прадеда, пока оставили приглядывать за хозяйством. Но хозяйство, конечно, отобрали момен­тально, и прадед превратил­ся в наемного работника, а проще — в батрака.

В 1924 году в их село приехала учиться на швею Люстинья Унру. Ее семья жила в Крыму, отец был учи­телем. Прадед и прабабуш­ка поженились, в 1926 году родился мой дед Иван Пет­рович Эннс. Они собирались тоже уехать в Канаду, но вскоре выезд запретили. Один за другим родились дети — Петр, Генрих, Вальтер.

Началась коллективиза­ция. Отнимали последнее. Высылали из родных мест. Кстати, когда в 1941 году депортировали поволжских немцев, там все-таки остава­лось более 250 тысяч из 600, а вот крымских и украинских выселили поголовно, там не осталось ни одного челове­ка.

Эннсы в числе тысяч других оказались на Урале. Страшно вспомнить, как встретила немецких пересе­ленцев суровая уральская зима, как без крыши над го­ловой оказались они посре­ди тайги, без необходимых инструментов валили лес, рубили домики, имея по шесть гвоздей, выданных им. Выброшенные буквально на снег, с малолетними детьми, голодные и легко одетые, они умирали сотнями, осо­бенно дети и старики.

Рос поселок Сосьва, еще быстрее росло кладбище. Люди, вырванные из привыч­ного теплого климата, боле­ли цингой, тифом, и голод делал свое дело. Ели травы, коренья, грибы. Некоторые не выдерживали, бросали все и уходили, мечтая доб­раться до Украины. Их, как правило, вскоре ловили, и за поимкой следовал лагерь.

Это чудо, что Эннсам уда­лось сохранить всех детей. А жили они в бараке и не име­ли возможности завести свой огород. Местные колхозы не обеспечивали переселенцев продовольствием, так как сами бедствовали.

В школе не было ни тет­радей, ни ручек, ни досок. Да и думали больше не об уче­бе, а о еде. Дорога в школу была длинной, дед успевал снова вспомнить, что прошли за день. Дома условий зани­маться не было — в одной комнате четверо маленьких братьев и взрослые. Он вы­работал у себя привычку не обращать внимания ни на какие внешние помехи, ког­да учил уроки. Трудно было еще и потому, что первые классы дед учился в немец­кой школе, и на Урал попал, плохо зная русский язык. Кстати, в школе работали за­мечательные учителя-ссыль­ные. Благодаря им, дед полу­чил хорошее образование. Особенно он запомнил Бори­са Соломоновича Лембергского из Киева. Именно он развил его способности к точным наукам.

В 1938 году прадеда неожиданно арестовали. Он просидел десять месяцев по совершенно  непонятному обвинению. Как раз родил­ся пятый сын — Рудольф. Но Петру Петровичу повезло. Ежова сменил Берия, и в какой-то краткий промежу­ток немного народу выпус­тили — тех, чьи дела не были закончены и они не были осуждены. Петр Петрович вернулся, а вот брат праба­бушки получил «десять лет без права переписки» и сги­нул бесследно.

В войну стало еще тяже­лее — хотя куда уж более. Ра­ботали все. Даже прабабуш­ка, несмотря на наличие пя­терых детей, отправлялась на лесозаготовки. Дед оставал­ся за старшего, а в летние месяцы работал в колхозе. Немцы работали больше всех, благодаря особенному свое­му трудолюбию, ими не мог­ли нахвалиться, лучших ра­ботников не бывало. Те мес­та, где они жили, постепен­но превращались в цветущий край. Но они были заклейме­ны как предатели советской пропагандой. Под угрозой тюрьмы все были обязаны отмечаться в комендатуре и не могли покинуть предназ­наченный для поселения пункт.

Дед получил разрешение на учебу. Он поступил в Горьковский университет, но там ему учиться не разрешили — слишком близко Поволжье, вдруг он задумает восстанав­ливать автономную респуб­лику? Пришлось ему ехать в Свердловск. Тут были труд­ности с пропиской. Он слов­но бился головой об стену — не прописывали и все. Тогда он от отчаяния, пошел к глав­ному милицейскому началь­нику Завьялову. В здание его не пускали охранники. Пока он препирался с ними, подъехал Завьялов. Завел его к себе и, выслушав, на­писал на заявлении красным карандашом: «Прописать!».

Как он учился на грошо­вую стипендию — это отдель­ная история. Физический фа­культет университета закон­чил блестяще. Все его сокур­сники распределились по НИИ и «почтовым ящикам», а он в школу, в Ирбит. Здесь он ра­ботал учителем с 1950 года. Преподавание стало делом его жизни, и де­лал он его «на отлично».

Уроки Ивана Петровича — это но только изучение предмета, но и уроки жизни. Благодаря стара­ниям Ивана Петровича методи­ческое объединение учителей физики имеет заслуженный ав­торитет, регулярно побеждало во всероссийских и региональных олимпиадах.

Строгий и «жесткий» учитель зачастую оказывался доб­рее многих: мог одолжить нуж­дающемуся приличную сумму в долг, срочно помочь отремонти­ровать дверь, сломанную в биб­лиотеке, возмутиться по поводу чьею-либо несправедливого ре­шения…

А сколько благодарных учени­ков Ивана Петровича приезжало на школьные вечера встречи!

Не было случая, чтобы после его обучения при поступлении в институт этот предмет кто-ни­будь «завалил».

Со мной он тоже занимался каж­дое воскресенье, специально приносил приборы из физи­ческого кабинета для опытов. Хотя у меня практически не было выходных, заниматься с ним — удовольствие. Физику он мог рассказать, как сказку. Благодаря ему у меня в институте не было про­блем с точными науками.

Сам Эннс не раз добрым словом вспоминал своих коллег. Любя работу, замечал их успехи и достижения. Не терпел прояв­лений карьеризма, видимости деятельности, небрежности. Пре­красный учитель, умнейший че­ловек, он не стеснялся признать­ся в своих сомнениях и неуда­чах. К любому поручению отно­сился очень серьезно, даже к небольшой роли, участвуя в ху­дожественной самодеятельности.

Иван Петрович всегда дер­жался скромно, хотя удостоился высоких профессиональных на­град: отличник народного про­свещения, учитель-методист, лучший по профессии.

Педагогичес­кому труду было отдано 54 года, из них в средней школе № 18 он проработал 38 лет.

Жена Ивана Петровича, Ва­лентина Ивановна, также долгие годы работала рядом с мужем, она «царила» в кабинете биоло­гии.

Ро­дители Ивана Петровича переехали на место жительства в Германию. Ивану Петровичу вместе с женой удалось посетить родных уже в 90-е годы, но покинуть Россию он не помышлял: не мог пред­ставить свою жизнь без уральс­ких просторов. Каждую осень он отправлялся на сбор клюквы, любил свой сад…»

В мае 2009 года перестало биться сердце замечательного человека, учителя с большой буквы Ивана Петровича Эннса.

Список литературы:

Иван Петрович Эннс / Педагогический коллектив средней школы № 18 // Восход. – 2009. – 23 мая. – С. 6. – (Память).

Эннс В. Дело всей жизни // Восход. – 2006. – 9 дек. – С. 3. – (Человек и судьба).