Колоскова Любовь Алексеевна

После седьмого класса Люба Колоскова, мечтавшая стать учительницей, приехала из села Завидовка поступать в Стерлитамакское (Башкирия) дошкольное училище. Но выучиться не пришлось. Началась война.

Папу в первые же дни забрали в трудовую армию, и девушка, чтобы помочь матери, вернулась обратно. Поставили ее на тракторный плуг. Работа такая, что не всякий мужик выдержит, и дочь по совету матери решила без документов (в сельсовете отказались отпускать) уехать в город. Полтора дня до города шла пешком. Боялась, по ее словам, отчаянно, время-то военное. За такое могли и арестовать… Проплутав несколько дней по улицам, Люба с большим трудом устроилась работать на почту. А в феврале 43-го по радио объявили о добровольном наборе девушек в военно-авиационное разведывательное училище. Долго не думая, Люба побежала в военкомат, весь двор которого уже был забит девчонками. Когда через часа два дошла ее очередь, военком, едва узнав, что ей всего семнадцать, предложил прийти на следующий год…

Выйдя за дверь, Люба увидела, что несколько девушек со списком стоят в очередь на медосмотр. Она и пристроилась к ним. У кабинета строгая врач, увидев замешкавшуюся было в дверях девушку, буквально втолкнула ее в кабинет. А ей только того и надо было! Из тринадцати лишь трое оказались годны к службе. И среди них она, Люба Колоскова. Военком, глядя на такое упорство, только головой покачал…

Назавтра была отправка, так что с матерью даже проститься не пришлось. Собрала пожитки и на вокзал. Доехали в теплушках до станции Давлеканово, где располагалось училище. После принятия присяги выдали обмундирование, и началась усиленная подготовка. Изучали воздушную и наземную фотосъемку, обработку фотографий и многое другое. В звании лейтенанта-лаборанта фоторазведки их, пять девушек, отправили под Смоленск. По прибытии в резервную часть нужно было двух человек отправить в действующую армию. Записались в 126-й гвардейский авиационный ордена А. В. Суворова полк Колоскова (на снимке — справа) и Ермакова…

Перед полетом в их действия входило прочно установить фотоаппаратуру на самолете-разведчике. После возвращения, в считанные минуты девушки обрабатывали пленку и составляли карту, которая немедленно доставлялась по назначению. За отличную работу в штабе их уважительно называли «Глаза полка».

Для быстроты девчонки придумали скоростной метод. Намочат пленку и накладывают на мокрую фотобумагу. Через секунду- готовый снимок! Бывало так, что едва отправят снимки, а уже самолеты поднимаются бомбить указанные там вражеские объекты. «Западный, Белорусский, Прибалтийский, Второй Прибалтийский, Ленинградский фронт» — записаны в армейской книжке места службы. Там же указано количество боевых вылетов и множество благодарностей от главнокомандующего И. В. Сталина: за прорыв долговременной полосы немцев в Восточной Пруссии, за овладение городом и портом Пиллау, за освобождение Минска, Шауляя, Риги, Витебска, Орши, Борисова, за взятие Кенигсберга. Не раз была под бомбежкой. На аэродроме в Клайпеде их накрыло сплошным огнем. Досталось и Любе. Два осколочных ранения в руку и ногу. Немного подлечившись, лейтенант вернулась к любимому делу.

Война войной, а жизнь брала своё, нередко вечером на поле устраивались танцы. Как-то один паренёк пригласил Любашу на танец, а на её ножках, при ее 36-м размере, сапоги 39-го. В вихре вальса один сапог с ноги слетел. «Ладно, — смеется Любовь Алексеевна, — хоть ни в кого не попал, только вот кавалера смутил». Под хохот молодежи увела она его в сторонку, стали они разговаривать. Выяснилось, что парень-то её земляк! Больше того, работая почтальоном, оказывается, доставляла она весточки с фронта его матери Екатерине и даже читала их вслух. Взял гармонист с нее слово, что после войны станцует она вальс в туфельках, что он подарит. А на другой день дороги войны развели их в разные стороны…

К концу войны Любе исполнилось двадцать лет. Их батальон базировался на центральном аэродроме в Кенигсберге. «Еще добивали последних фашистов в городе, — вспоминает Любовь Алексеевна, — а на поле началось что-то невообразимое. Народу была уйма. Все кричали, шум такой поднялся. Мы сначала даже понять ничего не можем. Потом разобрали: «Победа!». Радость была такая, что и не передать словами».

Но война для Любы не кончилась 45-м годом. Её еще на год отправили в Литву на аэродром в городе Паневежисе. Ответственная, с благодарностями самого главнокомандующего И. В. Сталина, она как никто лучше подходила для должности инструктора по обучению только что прибывших молодых бойцов, которые и были-то ее моложе разве что на два года. Там же, в Литве, девушка встретила свою судьбу… Столько на аэродромах служило бравых летчиков, но ни разу не дрогнуло ее девичье сердце. И хоть романтической эту историю вряд ли назовешь, но вот, однако же, связала она Любу и ирбитчанина Павла на долгую и счастливую жизнь.

Павел Васильевич Жуков, ее будущий муж, в составе милицейских отрядов боролся с бандеровцами, засевшими в лесах, которые, как могли, продолжали вредить мирным гражданам. Люба к тому времени уже демобилизовалась и работала заведующей столовой на пивоваренном заводе, куда ее послал горком комсомола. Молодые люди часто встречались по работе. Время было неспокойное, и как-то бандиты на заводе взорвали оборудование в цехе. Чтобы привезти новое, понадобился бензин, директор, зная, что девушка раньше служила на аэродроме, обратился к ней. Она к Павлу, а тот, вместо десяти литров, полную бочку прикатил! Парторг организации за такую щедрость парня под суд отдал. Десять лет молодцу светило, но вступились за него товарищи, и дело обернулось строгим выговором.

В 1943 году молодые поженились. Родилась дочка Людмила. Так втроем и приехали в Ирбит. Год не могла Любовь Алексеевна устроиться по любимой специальности фотографа, но настойчивости ей было не занимать, добилась своего. И более 37 лет проработала в фотографическом салоне. Сколько людей прошло перед ней, сколько она сделала счастливыми. Отлично ретушированные ею фотографии дарили любимым, рассылали родным в далекие города…

Вместе с мужем воспитали трех дочек. А те, в свою очередь, тоже девочек родили. «Один только правнук в нашем женском батальоне и есть», — шутит Любовь Алексеевна. Многие медали за давностью лет, к сожалению, утеряны, в том числе «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За взятие Кенигсберга». Сохранился только орден Отечественной войны. Да еще любовно сделанный фронтовой альбом, где помещены пожелтевшие фотокарточки боевых подруг и сослуживцев. Многие из которых не дожили до конца войны…

Список литературы:

Лейтенант Люба Колоскова // Восход. – 2011. – 15 февр. – С. 3.